© Авторские и сопредельные права засвидетельствованы лицензией 08/2217 от 06.06.2011 года О/О "Армавтор" комитета защиты авторских прав Республики Армения.
Проблема численности воинов в античности и в средневековье (далее - ПЧВ) является пожалуй одним из самых трудных, спорных и неисследованных вопросов военной истории. В разные эпохи с стороны самых разных специалистов на сей счет были высказаны самые разные мнения. При том часто взаимноисключающие мнения были высказаны не только с стороны специалистов, но и с стороны самих историков, как первичных носителей информации. Примечательно, что каждое мнение несло на себе печать своего времени. Указанная сложная и спорная картина по нашему мнению объясняется с следующими обстоятельствами:
1. Жизненно-важное значение тайны вопроса. Численность исторической армии, которая на сегодняшний день имеет сугубо историческое и теоретическое значение, в конкретном временно-пространственном уровне имело крайне важное и жизненное значение и, по понятным причинам, держалась в строгой тайне. Так, если иногда стремление показать меньшее численность воинов своей армии преследовала цель тупить осторожность противника и внезапно нанести последнему смертельный удар, то иногда же, наоборот, показывая больше численность воинов, чем есть на самом деле, стремились предотвратить возможное наступление противника. Итак, имея понятное военно-тактическое значение, на конкретном временно-пространственном уровне данная информация была совершенно секретной и была доступна только избранным. А ”избранные” – царь и (или) отдельные командиры (далее - Командир) как правило не были историками и не оставили после себя трудов, описывающих известные им события. Более того, даже в тех редких случаях, когда мы владеем отражающее конкретное военно-политическое событие документом, мы не можем иметь никаких гарантии, что они не имеют преувеличения, которые были внесены в документ преследующим субъективные цели Командиром. Так, Командир, для того, чтобы подчеркнуть важность своей победы или объяснить свою неудачу, имеет все основания уменьшить свои силы и, наоборот, преувеличить численность воинов противника.
Историками давно замечено, что не следует доверять военным рапортам Луколла [1] которые являются: ”Лучшими средствами укрыть правду” [2], а их автор: ”Вне сомнении, является выдумщиком и лжецом” [3]. Неудивительно, что говорят: больше всего врут именно после охоты и войны.
2. Политизированность, плохая информированность и субъективность историков, которые передают сведения. Основная масса трудов, описывающих какое-то событие, была создана после прохождения довольно долгого времени описываемых ими событии. Например, история завоевании Александра III Великого (336-323 д.н.э.), как не странно, дошла до нас именно в таком виде. При том эти сочинения были написаны именно тогда, когда Риму жизненно важно было не только обосновать ”справедливость” своих завоевании, но и для воодушевления современников и будущих поколении, представить их как легкое предприятие. Именно этим и объясняется то странное соотношение численности воинов воюющих армии и их потерь, которые до сих пор удивляют специалистов:
Так, в битве у Гавгамеллы 1-ого октября 331 года д.н.э., по Арриану, греко-македонская армия потеряла 100 человек и 1.000 лошадей, в том случае, как противник потерял 30.000 убитыми и еще больше пленными [4]. В той же битве, согласно Диадору Сицилийскому, армия Александра потеряла 500, а вражеская армия – 90.000 воинов [5]. От предыдущих авторов не отстает и Курций Руф, по версии которого потери имели вид: ”300 греков против 40.000 персов” [6]. Та же ситуация и с военными действиями, которые в западной традиции военно-исторической науки называются: ”Митрадовскые войны”. В частности, по сведениям авторов ”правдолюбов”, в битве у Тигранокерта 6-ого октября 69-ого года д.н.э. армия Великого Айка из пехоты потеряла 100.000 человек убитыми, а из 55.000-ой конницы мало-кто спасся, в том случае, как римская армия потеряла всего-то… 5 человек [7]. В свою очередь, если мы примем на веру суммарные потери Понта, в ”Митрадовских войнах” по сведениям римских авторов, то в этом случае нам останется только удивляться, что на территории самого Понта, а также находившегося в составе последнего Малом Айке еще вообще оставались живые мужчины [8].
В таких условиях наверно и лишним будет сказать, что относительно конкретного сражения для раздувания собственной победы и унижения противника не соответствующими действительности часто передаются и численные данные воюющих армии.
Так, если практически все авторы утверждают, что численность армии Александра варьировалась в пределах 50.000-и, хотя весь военный потенциал греко-македонского региона составляло 255.000 человек [9] и весь греческий мир был воодушевлен завоеваниями Александра,, то относительно Ахеменидской армии уже по указанной мотивации сообщаются данные фантастичнее друг-друга. Например, Юстин отмечает, что армия Дария III Кодомана (336-331 д.н.э) состояло из 100.000 всадников и 400.000 пехоты [10], Арриан говорит о 40.000 всадниках и 1.000.000 пехоте [11], Диадор Сицилийский [12] и Плутарх [13] вторичат им, и только Курций Руф приводит относительно близкие к реальности данные - 45.000 всадников и 200.000 пехоты [14]:
Чуть ли не все события античности и средневековья дошли до нас усилиями не очевидцев или хотя бы современников, а усилиями людей, которые жили довольно поздно после описываемых событии. Более того, описывая конкретное событие, историки почти неизбежно опирались на работы, написанные раньше. В итоге мы имеем дело с людьми, которые являются вторичными носителями информации. В таких условиях велика вероятность, что информация была искажена под воздействием воззрении, мировоззрение, знании, политическими и религиозными пристрастиями, преследуемыми целями и другими субъективными и объективными обстоятельствами
Если для автора, жителя города ”многочисленное” могло означать 100.000 и более, то для другого, наделенного более бурной фантазией это может быть 1.000.000 и более, а для третьего, закрытого в тесноте своего монастыря, не превышать 10.000.
В этой связи важно отметить то обстоятельство, что историки, как правило будучи весьма далекими от военного дела религиозными деятелями (и) или интеллигентами, не вникали в военные нюансы и в своих творениях передавали скорее морально-психологическую сторону сражения и ее политическое значение.
Если не считать Смбата Спарапета и Хетума Историка, то среди средневековой армянской историографии можно в лучшем случае указать 4 историков, которые уделяли относительно большое внимание военным нюансам и проблеме численности воинов. В этом ряду хронологически первое место занимает Павстос Бюзанд, но его труд, предположительно усилиями поздних переписчиков, в многом была изменена. Следующий Газар Парпеци, на труде которого с позиции интересующей нас темы очень благотворное влияние оказало то обстоятельство, что он писал под непосредственным контролем спарапета Вагана Мамиконяна. Достойны внимания и Шапух Багратуни с Иоанном Мамиконяном, в лице которых мы предположительно имеем дело с принявшими духовный сан бывшими военными.
3. Объективные трудности. Сам факт выяснения информации численности воинов в армии или их потерь для историков, уже не смотря не на что, был связан с большими трудностями. Как уже было сказано, в большинстве случаев историки не являлись участниками событии или хотя бы очевидцами, а творили только спустя некоторое время после событии. В таких условиях историкам еще и объективно было трудно передать информацию о численности воинов в армии. Но не было легко и тем из историков, которые были очевидцами событии. Так, трудно поверить, что в ночь на 27-ое мая 451-ого года участник Аварайсркой битвы Егише шел по Аварайрскому полью и подсчитывал убитых и раненных. Невероятно также представить, что он выяснил персидские потери у Мушкана Нисалвурта [15]. Кроме того, и это нелишнее отметить еще раз, историкам подобного рода как правило даже и не интересовали военные подробности. Так, основная масса средневековых исламских, европейских, грузинских, а также и армянских историков были духовными лицами или, как минимум, невоенными, не понимали военное дело и даже и не ставили задачи осветить военные нюансы:
Историк V века Егише, как очевидец и непосредственный участник войны 449-451 годов, не дает особой важности вопросу численности армянской армии в Аварайрской битве [16], численные данные относительно армии Сасанидской империи передает крайне мимолетным (можно даже сказать - случайным) образом [17], неточно и чисто с позиции церкви передает данные о потерях сторон в данной битве [18], не касается вопроса численности воинов сторон в битве у города Хаххах в октябре 450 года и т.д. [19]. Те же недостатки присущи и Газару Парпеци, который, будучи современником описываемых событии и творя под надзором непосредственного участника и организатора событии с армянской стороны, спарапета, а потом и марзпана Армении Вагана Мамиконяна, все же не передает численные данные и данные о потерях в ряде решающих сражении войны 481-485 годов. С той же позиции крайне невнимателен и Оганнес Драсханакертци, Католикос Всех Армян, участник и очевидец событий, который не считает лишним привести длинные и схоластические отрывки духовного характера, зато битву у Дохса 894 года описывает в духовно-художественном стиле, а поворотную битву у Гехи 924 года и деятельность Геворга Мардпетуни [20] освещает крайне скупо [21].
В этой связи неслучайно, что в подавляющем большинстве случаев историки предпочитают или вообще не обращаться к вопросам численности воинов воюющих армии и их потерь, или описать их такими субъективно-оценочными словами, как: ”большая”, ”маленькая”, ”гигансткая” и т.д. Только относительно очень малого процента битв или военных операции античности и средневековья до нас дошли конкретные численные данные, а такие, где численные данные передаются более чем одним историком, вообще составляют очень малый процент.
----------------
[1] Адонц Н. ”Тигран Великий”, Ереван 2010 (на армянском), стр 55-79 и тд, Манандян Г. Г. ”Тигран II и Рим”, Ереван 1940 стр 145-146 и тд.
[2] Адонц Н. ”Тигран Великий”, Ереван 2010 (на армянском), стр 61.
[3] Адонц Н. ”Тигран Великий”, Ереван 2010 (на армянском), стр 61.
[4] Арриан ”Поход Александра”, 3.15.6, Ереван 1987.
[5] Диодор Сицилийский ”Историческая библиотека”, 17.61, Ереван 1985.
[6] Курций Руф ”Историю Александра Великого Македонского”, 4.16.26, Ереван 1987.
[7] Ознакомившись с данными имеющее репутацию правдалюба этого ”моралиста” чуть было с нашей стороны не добавляем, что этих пятерых же вовсе и не армяне убили: те, которые имели тысячелетние военные традиции, много раз в регионе сталкивались с ведущими державами региона и отбивали их претензии, сами добивались верховенства, а недавно же создали огромную империю, к этому совсем были неспособны, просто один из солдат римской армии упал с лошади, другой перенес инфаркт, третьего по ошибке застрелили свои же, четвертого укусила змея, а пятого ударил его личный враг и тот, вообще-то был тяжело ранен. В этой связи очень точны слова Артака Мовсисяна, что: ”Данным о 150.000-ом потере армян против пяти у римлян можно было бы поверить, если бы в первом веке д.н.э. Рим обладал авиацией и ядерным оружием” Мовсисян А. Е. ”Тигран Великий”, Ереван 2010 (на армянском), стр 53.
[8] Вопрос подробно был анализирован тут - Акопян М. И. ”Военная летопись армянского народа”, Ереван 2007-2009, Книга 7 (на армянском).
[9] Только постоянная армия Македонии, согласно Диодору Сицилийскому (книга 16) составляло 33.000 воинов (по видимому тут речь только о пехоте), в том случае, как согласно Фронтину (книга 4), оно составляло 40.000 воинов (по всей видимости данные уже относятся к пехоте и к кавалерии). Однако, по данным Юстина (книга 9), еще отцу Александра III Великого Филиппу II-ому (359-336 д.н.э.) была предоставлена 215.000-ая всегреческая армия. Александр по отношению к грекам достиг больше прав, чем его отец, что и дает все основания полагать, что под его началом было как минимум 215.000-ая греческая и 40.000-ая македонская армия, общей численностью в 255.000 человек. Данная схема косвенным образом подтверждается тем, что, согласно Арриану, полководец Дария III (336-331 д.н.э.) Мемнон Родосец еще в начале вторжения вражеской армии предлагал опустошить пути наступления вражеской армии и отступить в глубь страны, тактика, которую применяют только в случае серьезной разницы в силах (подробно Оганян М. М. ”Восточный поход Александра Македонского и Армения” (на армянском), Ереван 2003, стр. 17).
[10] Юстин ”История Филиппа”, 11.12, Москва 2005.
[11] Арриан ”Поход Александра”, 3.15.6, Ереван 1987.
[12] Диодор Сицилийский ”Историческая библиотека”, 17.53, Ереван 1985.
[13] Плутарх ”Сочинения”, Ереван 1987.
[14] Курций Руф ”Историю Александра Великого Македонского”, 4.12.13, Ереван 1987.
[15] Вопрос подробно был анализирован тут - Акопян М. И. ”Военная летопись армянского народа”, Ереван 2007-2009, Книга 14 (на армянском), стр. 38-44, а также тут - Акопян М. И. ”Анализ некоторых аспектов войны Варданитов”, Ереван 2003 (на армянском) , стр. 12-20.
[16] Егише (глава 5): ”Все они (армянские князья – М. А.) сплоченно прибывали на ратное дело, на равнину Артаза, и было всего, по подсчету, шестьдесят шесть тысяч мужей, [считая] с конницей и пехотой”: Очевидно, что для автора был важен сам факт концентрации армянских сил, а не их численность.
[17] Егише (глава 4): ” чтобы подготовить троих против одного на каждого из них (армянских воинов – М. А.), не говоря о всех прочих ”. Очевидно, что автор прежде всего ставит цели зодчеркнуть ”злобу” вражеского командира, а не численный состав его армии.
[18] Егише (глава 5).
[19] Вопрос подробно был анализирован тут - Акопян М. И. ”Военная летопись армянского народа”, Ереван 2007-2009, Книга 14 (на армянском), стр. 40.
[20] Автор не передает данные даже о фамилии Геворга.
[21] Ованнес Драсханакертци ”История Армении”, Ереван 1996.
Проблема численности воинов в античности и в средневековье.
Мгер Акопян
Мгер Акопян
Проблема численности воинов в античности и в средневековье (далее - ПЧВ) является пожалуй одним из самых трудных, спорных и неисследованных вопросов военной истории. В разные эпохи с стороны самых разных специалистов на сей счет были высказаны самые разные мнения. При том часто взаимноисключающие мнения были высказаны не только с стороны специалистов, но и с стороны самих историков, как первичных носителей информации. Примечательно, что каждое мнение несло на себе печать своего времени. Указанная сложная и спорная картина по нашему мнению объясняется с следующими обстоятельствами:
1. Жизненно-важное значение тайны вопроса. Численность исторической армии, которая на сегодняшний день имеет сугубо историческое и теоретическое значение, в конкретном временно-пространственном уровне имело крайне важное и жизненное значение и, по понятным причинам, держалась в строгой тайне. Так, если иногда стремление показать меньшее численность воинов своей армии преследовала цель тупить осторожность противника и внезапно нанести последнему смертельный удар, то иногда же, наоборот, показывая больше численность воинов, чем есть на самом деле, стремились предотвратить возможное наступление противника. Итак, имея понятное военно-тактическое значение, на конкретном временно-пространственном уровне данная информация была совершенно секретной и была доступна только избранным. А ”избранные” – царь и (или) отдельные командиры (далее - Командир) как правило не были историками и не оставили после себя трудов, описывающих известные им события. Более того, даже в тех редких случаях, когда мы владеем отражающее конкретное военно-политическое событие документом, мы не можем иметь никаких гарантии, что они не имеют преувеличения, которые были внесены в документ преследующим субъективные цели Командиром. Так, Командир, для того, чтобы подчеркнуть важность своей победы или объяснить свою неудачу, имеет все основания уменьшить свои силы и, наоборот, преувеличить численность воинов противника.
Историками давно замечено, что не следует доверять военным рапортам Луколла [1] которые являются: ”Лучшими средствами укрыть правду” [2], а их автор: ”Вне сомнении, является выдумщиком и лжецом” [3]. Неудивительно, что говорят: больше всего врут именно после охоты и войны.
2. Политизированность, плохая информированность и субъективность историков, которые передают сведения. Основная масса трудов, описывающих какое-то событие, была создана после прохождения довольно долгого времени описываемых ими событии. Например, история завоевании Александра III Великого (336-323 д.н.э.), как не странно, дошла до нас именно в таком виде. При том эти сочинения были написаны именно тогда, когда Риму жизненно важно было не только обосновать ”справедливость” своих завоевании, но и для воодушевления современников и будущих поколении, представить их как легкое предприятие. Именно этим и объясняется то странное соотношение численности воинов воюющих армии и их потерь, которые до сих пор удивляют специалистов:
Так, в битве у Гавгамеллы 1-ого октября 331 года д.н.э., по Арриану, греко-македонская армия потеряла 100 человек и 1.000 лошадей, в том случае, как противник потерял 30.000 убитыми и еще больше пленными [4]. В той же битве, согласно Диадору Сицилийскому, армия Александра потеряла 500, а вражеская армия – 90.000 воинов [5]. От предыдущих авторов не отстает и Курций Руф, по версии которого потери имели вид: ”300 греков против 40.000 персов” [6]. Та же ситуация и с военными действиями, которые в западной традиции военно-исторической науки называются: ”Митрадовскые войны”. В частности, по сведениям авторов ”правдолюбов”, в битве у Тигранокерта 6-ого октября 69-ого года д.н.э. армия Великого Айка из пехоты потеряла 100.000 человек убитыми, а из 55.000-ой конницы мало-кто спасся, в том случае, как римская армия потеряла всего-то… 5 человек [7]. В свою очередь, если мы примем на веру суммарные потери Понта, в ”Митрадовских войнах” по сведениям римских авторов, то в этом случае нам останется только удивляться, что на территории самого Понта, а также находившегося в составе последнего Малом Айке еще вообще оставались живые мужчины [8].
В таких условиях наверно и лишним будет сказать, что относительно конкретного сражения для раздувания собственной победы и унижения противника не соответствующими действительности часто передаются и численные данные воюющих армии.
Так, если практически все авторы утверждают, что численность армии Александра варьировалась в пределах 50.000-и, хотя весь военный потенциал греко-македонского региона составляло 255.000 человек [9] и весь греческий мир был воодушевлен завоеваниями Александра,, то относительно Ахеменидской армии уже по указанной мотивации сообщаются данные фантастичнее друг-друга. Например, Юстин отмечает, что армия Дария III Кодомана (336-331 д.н.э) состояло из 100.000 всадников и 400.000 пехоты [10], Арриан говорит о 40.000 всадниках и 1.000.000 пехоте [11], Диадор Сицилийский [12] и Плутарх [13] вторичат им, и только Курций Руф приводит относительно близкие к реальности данные - 45.000 всадников и 200.000 пехоты [14]:
Чуть ли не все события античности и средневековья дошли до нас усилиями не очевидцев или хотя бы современников, а усилиями людей, которые жили довольно поздно после описываемых событии. Более того, описывая конкретное событие, историки почти неизбежно опирались на работы, написанные раньше. В итоге мы имеем дело с людьми, которые являются вторичными носителями информации. В таких условиях велика вероятность, что информация была искажена под воздействием воззрении, мировоззрение, знании, политическими и религиозными пристрастиями, преследуемыми целями и другими субъективными и объективными обстоятельствами
Если для автора, жителя города ”многочисленное” могло означать 100.000 и более, то для другого, наделенного более бурной фантазией это может быть 1.000.000 и более, а для третьего, закрытого в тесноте своего монастыря, не превышать 10.000.
В этой связи важно отметить то обстоятельство, что историки, как правило будучи весьма далекими от военного дела религиозными деятелями (и) или интеллигентами, не вникали в военные нюансы и в своих творениях передавали скорее морально-психологическую сторону сражения и ее политическое значение.
Если не считать Смбата Спарапета и Хетума Историка, то среди средневековой армянской историографии можно в лучшем случае указать 4 историков, которые уделяли относительно большое внимание военным нюансам и проблеме численности воинов. В этом ряду хронологически первое место занимает Павстос Бюзанд, но его труд, предположительно усилиями поздних переписчиков, в многом была изменена. Следующий Газар Парпеци, на труде которого с позиции интересующей нас темы очень благотворное влияние оказало то обстоятельство, что он писал под непосредственным контролем спарапета Вагана Мамиконяна. Достойны внимания и Шапух Багратуни с Иоанном Мамиконяном, в лице которых мы предположительно имеем дело с принявшими духовный сан бывшими военными.
3. Объективные трудности. Сам факт выяснения информации численности воинов в армии или их потерь для историков, уже не смотря не на что, был связан с большими трудностями. Как уже было сказано, в большинстве случаев историки не являлись участниками событии или хотя бы очевидцами, а творили только спустя некоторое время после событии. В таких условиях историкам еще и объективно было трудно передать информацию о численности воинов в армии. Но не было легко и тем из историков, которые были очевидцами событии. Так, трудно поверить, что в ночь на 27-ое мая 451-ого года участник Аварайсркой битвы Егише шел по Аварайрскому полью и подсчитывал убитых и раненных. Невероятно также представить, что он выяснил персидские потери у Мушкана Нисалвурта [15]. Кроме того, и это нелишнее отметить еще раз, историкам подобного рода как правило даже и не интересовали военные подробности. Так, основная масса средневековых исламских, европейских, грузинских, а также и армянских историков были духовными лицами или, как минимум, невоенными, не понимали военное дело и даже и не ставили задачи осветить военные нюансы:
Историк V века Егише, как очевидец и непосредственный участник войны 449-451 годов, не дает особой важности вопросу численности армянской армии в Аварайрской битве [16], численные данные относительно армии Сасанидской империи передает крайне мимолетным (можно даже сказать - случайным) образом [17], неточно и чисто с позиции церкви передает данные о потерях сторон в данной битве [18], не касается вопроса численности воинов сторон в битве у города Хаххах в октябре 450 года и т.д. [19]. Те же недостатки присущи и Газару Парпеци, который, будучи современником описываемых событии и творя под надзором непосредственного участника и организатора событии с армянской стороны, спарапета, а потом и марзпана Армении Вагана Мамиконяна, все же не передает численные данные и данные о потерях в ряде решающих сражении войны 481-485 годов. С той же позиции крайне невнимателен и Оганнес Драсханакертци, Католикос Всех Армян, участник и очевидец событий, который не считает лишним привести длинные и схоластические отрывки духовного характера, зато битву у Дохса 894 года описывает в духовно-художественном стиле, а поворотную битву у Гехи 924 года и деятельность Геворга Мардпетуни [20] освещает крайне скупо [21].
В этой связи неслучайно, что в подавляющем большинстве случаев историки предпочитают или вообще не обращаться к вопросам численности воинов воюющих армии и их потерь, или описать их такими субъективно-оценочными словами, как: ”большая”, ”маленькая”, ”гигансткая” и т.д. Только относительно очень малого процента битв или военных операции античности и средневековья до нас дошли конкретные численные данные, а такие, где численные данные передаются более чем одним историком, вообще составляют очень малый процент.
----------------
[1] Адонц Н. ”Тигран Великий”, Ереван 2010 (на армянском), стр 55-79 и тд, Манандян Г. Г. ”Тигран II и Рим”, Ереван 1940 стр 145-146 и тд.
[2] Адонц Н. ”Тигран Великий”, Ереван 2010 (на армянском), стр 61.
[3] Адонц Н. ”Тигран Великий”, Ереван 2010 (на армянском), стр 61.
[4] Арриан ”Поход Александра”, 3.15.6, Ереван 1987.
[5] Диодор Сицилийский ”Историческая библиотека”, 17.61, Ереван 1985.
[6] Курций Руф ”Историю Александра Великого Македонского”, 4.16.26, Ереван 1987.
[7] Ознакомившись с данными имеющее репутацию правдалюба этого ”моралиста” чуть было с нашей стороны не добавляем, что этих пятерых же вовсе и не армяне убили: те, которые имели тысячелетние военные традиции, много раз в регионе сталкивались с ведущими державами региона и отбивали их претензии, сами добивались верховенства, а недавно же создали огромную империю, к этому совсем были неспособны, просто один из солдат римской армии упал с лошади, другой перенес инфаркт, третьего по ошибке застрелили свои же, четвертого укусила змея, а пятого ударил его личный враг и тот, вообще-то был тяжело ранен. В этой связи очень точны слова Артака Мовсисяна, что: ”Данным о 150.000-ом потере армян против пяти у римлян можно было бы поверить, если бы в первом веке д.н.э. Рим обладал авиацией и ядерным оружием” Мовсисян А. Е. ”Тигран Великий”, Ереван 2010 (на армянском), стр 53.
[8] Вопрос подробно был анализирован тут - Акопян М. И. ”Военная летопись армянского народа”, Ереван 2007-2009, Книга 7 (на армянском).
[9] Только постоянная армия Македонии, согласно Диодору Сицилийскому (книга 16) составляло 33.000 воинов (по видимому тут речь только о пехоте), в том случае, как согласно Фронтину (книга 4), оно составляло 40.000 воинов (по всей видимости данные уже относятся к пехоте и к кавалерии). Однако, по данным Юстина (книга 9), еще отцу Александра III Великого Филиппу II-ому (359-336 д.н.э.) была предоставлена 215.000-ая всегреческая армия. Александр по отношению к грекам достиг больше прав, чем его отец, что и дает все основания полагать, что под его началом было как минимум 215.000-ая греческая и 40.000-ая македонская армия, общей численностью в 255.000 человек. Данная схема косвенным образом подтверждается тем, что, согласно Арриану, полководец Дария III (336-331 д.н.э.) Мемнон Родосец еще в начале вторжения вражеской армии предлагал опустошить пути наступления вражеской армии и отступить в глубь страны, тактика, которую применяют только в случае серьезной разницы в силах (подробно Оганян М. М. ”Восточный поход Александра Македонского и Армения” (на армянском), Ереван 2003, стр. 17).
[10] Юстин ”История Филиппа”, 11.12, Москва 2005.
[11] Арриан ”Поход Александра”, 3.15.6, Ереван 1987.
[12] Диодор Сицилийский ”Историческая библиотека”, 17.53, Ереван 1985.
[13] Плутарх ”Сочинения”, Ереван 1987.
[14] Курций Руф ”Историю Александра Великого Македонского”, 4.12.13, Ереван 1987.
[15] Вопрос подробно был анализирован тут - Акопян М. И. ”Военная летопись армянского народа”, Ереван 2007-2009, Книга 14 (на армянском), стр. 38-44, а также тут - Акопян М. И. ”Анализ некоторых аспектов войны Варданитов”, Ереван 2003 (на армянском) , стр. 12-20.
[16] Егише (глава 5): ”Все они (армянские князья – М. А.) сплоченно прибывали на ратное дело, на равнину Артаза, и было всего, по подсчету, шестьдесят шесть тысяч мужей, [считая] с конницей и пехотой”: Очевидно, что для автора был важен сам факт концентрации армянских сил, а не их численность.
[17] Егише (глава 4): ” чтобы подготовить троих против одного на каждого из них (армянских воинов – М. А.), не говоря о всех прочих ”. Очевидно, что автор прежде всего ставит цели зодчеркнуть ”злобу” вражеского командира, а не численный состав его армии.
[18] Егише (глава 5).
[19] Вопрос подробно был анализирован тут - Акопян М. И. ”Военная летопись армянского народа”, Ереван 2007-2009, Книга 14 (на армянском), стр. 40.
[20] Автор не передает данные даже о фамилии Геворга.
[21] Ованнес Драсханакертци ”История Армении”, Ереван 1996.